Гаджи Гаджиев: Перебор игроков портит микроклимат в «Анжи»

Бывший главный тренер «Анжи» Гаджи Гаджиев объяснил, как клуб вышел на Самюэля Это’О, отметил помощь Роберто Карлоса в управлении командой, а также отметил, что по-прежнему хочет работать на тренерском поприще.

- Сейчас занимаюсь семейными, личными делами, на которые не находилось времени раньше, — приводит слова Гаджиева «Труд». — Ведь у тренера, в отличие от игрока, выходных нет. Футболист потренировался и поехал домой. А мы гораздо больше времени тратим на планирование подготовки и анализ игр.

— Прошла информация, что вы можете занять пост в клубной структуре «Анжи»…

- Этого не будет. Проходили обсуждения, но такое решение не было принято.

— Появление больших денег прошлой зимой облегчило или осложнило вам жизнь?

- Конечно, облегчило. Некоторые журналисты, болельщики почему-то думают, что тренеру тяжело работать, когда у него в команде есть звезды. Я так не считаю. Если игрок достиг высокого уровня, это случилось в первую очередь потому, что он профессионально выполнял свои обязанности. А какие могут быть сложности с профессионалом, если говоришь с ним на одном языке? Нет, в плане отношений с игроками все было в порядке.

— А как же завышенные ожидания, давление со стороны, мол, сейчас «Анжи» бросит перчатку лидерам?

- Это действительно было. Болельщики ожидали от нас многого. Но требовали только те, кто не был в курсе, что происходит в клубе. Со стороны руководства и лично Сулеймана Керимова никакого давления не было. Он понимал, что первую половину сезона, до трансферов Жиркова и Это’О, мы фактически играли прошлогодним составом, поскольку из новичков регулярно выходили лишь трое — Роберто Карлос, Буссуфа и Ахмедов. Жоао Карлос, Жусилей и Тарделли были травмированы. В обороне мы справлялись — там были сыгранные ребята, — а в атаке приходилось сложно. Но все равно наши нападающие прогрессировали от матча к матчу. Прудников, например.

— Керимов жил жизнью команды? Заходил ли в раздевалку к игрокам, как Роман Абрамович в «Челси»?

- Так часто, как Абрамович, не заходил, но в неформальной обстановке общался регулярно. Это помогало сплотить команду. К июлю уже было видно, что «Анжи» — не набор отдельных футболистов, а коллектив, объединенный общей целью. Видно по реакции игроков на пропущенные голы, по тому, как они стремились отыграться. Много раз нам удавалось спасти матч в самой концовке.

— В плане руководства командой Роберто Карлос был вашей правой рукой?

- В некоторых сложных случаях, связанных со взаимоотношениями в коллективе, я советовался с ним. Карлос, конечно, выделяется среди остальных. Его заслуги перед мировым футболом достойны того уважения, которое мы ему оказывали. Но игрок — это еще не тренер. Поэтому, что касается тренировочного процесса, это была вотчина тренерского штаба.

— По тому, что попадает на публику, видно, что Карлос и Это’О сильно различаются по складу характера. C кем вам было проще найти общий язык?

- У меня не было проблем ни с тем, ни с другим. Но когда к нам шел Это’О, присутствовало опасение, что роль Карлоса в команде пошатнется: была одна мировая звезда, а теперь стало две. Даже три — хочется добавить к ним Жиркова, хотя у него и нет таких достижений в карьере. Моей задачей было объединить их во имя «Анжи», во имя идеи, которая отводила бы им равное место в коллективе. Это’О быстро освоился у нас, и с Карлосом они относились друг к другу в высшей степени уважительно — по крайней мере пока я работал тренером. Если в групповых совещаниях Это’О предоставляли слово, он говорил: «Роберто старший, пусть сначала скажет он». Это создавало хорошую рабочую обстановку.

— Получают игроки «Анжи» действительно разные суммы. Разрыв в уровне зарплат сказывался на их взаимоотношениях?

- Картина большого художника не может стоить столько же, сколько картина безвестного. То, что нарисует Айвазовский, и то, что нарисует его подмастерье, — две большие разницы. Поэтому зарплата не может быть одинаковой — все футболисты это понимают. Но в то же время каждый оценивает, справедливо ли ему воздается за его труд. И если складывается мнение, что несправедливо, то, конечно, разногласий не миновать. Могу сказать, что сколько-нибудь серьезных конфликтов и споров на эту тему у нас не было. Залогом тому стал пересмотр уже существующих контрактов, состоявшийся сразу после того, как Сулейман Керимов вступил в права на клуб. Это непростой вопрос, где многое зависело от его позиции. Представьте себе: у игрока есть соглашение, по которому он принадлежит «Анжи» еще года три, и вдруг тренеры просят хозяина клуба о повышении этому игроку зарплаты. Иногда Керимов соглашался, иногда отказывал. На мой взгляд, все ситуации он оценил верно.

— Некоторые эксперты поговаривали, что с вами не обсуждают трансферные планы клуба. Расскажите, как шел поиск игроков. Например, как «Анжи» вышел на Это’О? Почему именно он, а не, скажем, Дрогба?

- На Это’О вышли через Бенуа Ангбва, его партнера по сборной Камеруна и нашего правого защитника. Он был первым, кто рассказал Самюэлю про «Анжи». А что касается селекции, мы сразу определили для себя, что важно при оценке футболиста. Ведь известных игроков много. Просто взять известного — это полдела. Важно выяснить, какая у него мотивация. Если она низка, то его полезность команде будет несоизмерима с уровнем таланта. Это’О заряжен на результат, в чем вы могли убедиться.

А слухи о том, что со мной не советовались, — неправда. Все игроки появлялись после консультации с тренерским штабом. Например, приглашение Роберто было инициативой Керимова, но мы с ним разговаривали на эту тему. Кого-то подписывали после тщательного просмотра — Жусилея, Ахмедова, например. Исключение составил только случай с Балашем Джуджаком. Меня попросили поговорить с ним в Лондоне на предмет перехода в «Анжи». Что тут сказать? Джуджак — футболист квалифицированный. Но на его позиции у нас получился перебор исполнителей, что иногда портит микроклимат в команде.

— А каковы теперь ваши планы? Вернетесь к тренерской деятельности?

- Вернусь. Пока рано говорить об интересе конкретных клубов. Первоочередным фактором должен быть интерес самого тренера, наличие у него амбиций, здоровья и готовности пахать с утра до мрака. Это у меня есть.