Казанский пастушок, волки и лесоруб Слуцкий

Есть такая старая сказка для самых маленьких – о лживом пастушке. Как мальчик, которому доверили приглядывать за овцами, стал от скуки кричать «Волки!», чтобы вызвать лесорубов, работавших неподалёку. Те прибежали на крики один раз, другой, а на третий, когда волки действительно появились, уже не тронулись с места, поскольку были уверены, что пастушок их снова обманывает.

Так вот Леонид Слуцкий сегодня в роли того лесоруба, который размышляет, бежать или нет. Перед ним в Казани разворачивают красивейшие полотна ближайшего будущего, а он думает о прошлом. И участие главы Татарстана в показе перспектив, о чём сообщает всезнающий Нобель, едва ли способно помочь делу – скорее наоборот.

Допустим, Рустам Минниханов действительно пытается убедить тренера, что в течение двух-трёх лет «Рубин» закрепится в еврокубках. Но как такие речи отзовутся в голове слушателя? Про себя он обязательно скажет: «А ведь собирались не через два-три года, а сейчас. И не закрепляться, а побеждать».

К 100-летию Татарстана власти обещали трофей Лиги Европы, и, поскольку юбилей будет отмечен уже в ближайшем мае, именно сегодня «Рубин» должен был проделывать исторический путь к знаковой виктории. Такие роскошные планы в 2016 году декларировал Ильсур Метшин, мэр Казани, командированный в «Рубин» президентом как раз по воле Минниханова.

Как дела с обещанным подарком обстоят теперь? Весело. Поскольку именно на нынешний сезон «Рубин» от еврокубков вообще отстранён. А если и способен презентовать родной республике на юбилей какую диковинку, так разве что вылет из премьер-лиги. Как человек воспитанный, вслух об этом Слуцкий, конечно, не скажет, но как человек ироничный, наверняка подумает.

А ещё обязательно восстановит в памяти историю власти в «Рубине» за недолгие в целом времена Минниханова. Главой Татарстана тот стал в 2010-м, когда клуб возглавлял Александр Гусев, и то был курс на преумножение славы. В 2011-м руль передали Дмитрию Самаренкину, и это означало поворот к заработку. 

Дмитрий Самаренкини и Александр Гусев / Фото: © РИА Новости / Максим Богодвид

В 2012-м пост доверили Валерию Сорокину, и это подразумевало включение эконом-режима. В 2015-м руководителем клуба стал Ильсур Метшин, и это знаменовало новый взрыв амбиций. В 2017-м «Рубин» принял Радик Шаймиев, и это сказало о возврате к оптимизации.

Можно ли за таким зигзагом прощупать генеральную линию? И с каким чувством Слуцкий будет внимать стратегу, чья стратегия меняется каждую пару лет?

Как можно верить в светлые перспективы футбола там, где футбол является чем-то средним между социальной нагрузкой и разменной монетой? Где команда не имеет своего стадиона, а стадион, построенный будто бы для команды, с готовностью обслуживает любого, кто просится, – студентов, пловцов и даже сантехников с парикмахерами.

«Казань Арена», открытие чемпионата мира по профессиональному мастерству

А когда в редкие промежутки между планетарными форумами футбол на арену всё-таки просачивается, игрокам приходится бороться не столько с соперниками, сколько с рытвинами и эхом, поскольку газон испорчен, а трибуны пусты.

Как Слуцкий может верить в своё профессиональное будущее там, где нет вообще никакого уважения к профессии тренера? Где между Курбаном Бердыевым и Андреем Громовым выбирали второго. Где назначали Рината Билялетдинова, а в заявке писали Владимира Маминова, где назначали Романа Шаронова, а писали Эдуардо Докампо. Где в дни крымского кризиса находили крымского тренера Валерия Чалого, абсолютно ничем не приметного, кроме категории PRO, а потом, с истечением конъюнктуры, тихонько провожали его домой. Где Хавьеру Грасии создавали для работы такие условия, что он потом всё никак не мог определиться, в которой из его работ экзотики было больше – на катарского шейха или на казанского политика.

Хави Грасия и Ильсур Метшин / Фото: © РИА Новости / Максим Богодвид

Вот такие примерно мысли наверняка крутятся в голове лесоруба Слуцкого, в то время как сегодня его зовёт на помощь казанский пастушок. Не исключено, в какой-то момент дровосек даже дрогнет, согласится. Но только прежние проделки пастушка в подкорке всё равно останутся, и от этой памяти никуда уже не деться. Причём не только этому спасателю – любому, кого отсюда позовут.