Измайлов готов биться за свою репутацию

Российский полузащитник «Спортинга» Марат Измайлов поделился своим мнением относительно своей ситуации в лиссабонском клубе. Напомним, что спортивный директор «львов» Коштинья сначала заявил, что Измайлов никогда больше не оденет футболку «Спортинга», после чего опроверг свои слова.

— Может быть, я кого-то разочарую, но ситуация на самом деле банальна, — рассказал Измайлов «Спорт-Экспрессу». — Ничего особенного не произошло. Для футбола и любой другой деятельности это нормальные профессиональные моменты. Единственное отличие этой истории от других в том, что внутрикомандные дела были вынесены на всеобщее обсуждение, причем совсем не в том свете, как было на самом деле. Я никогда не комментирую то, что происходит внутри клуба, но сейчас хотелось бы разъяснить ситуацию.

— Что произошло перед матчем с «Атлетико», на который вы были заявлены, но в итоге не сыграли?

— В прошлом году я перенес операцию на колене. Мы вместе с клубом форсировали процесс восстановления, чтобы я как можно раньше смог выйти на поле. Я очень хотел играть, да и тренерский штаб на меня рассчитывал. Когда стал получать огромные нагрузки, участвуя практически в каждом матче, колено на это отреагировало: появились боли. Вместе с врачом команды полетел на осмотр в Германию, где получил следующую информацию: если есть боли в колене, нужно сделать паузу, а если до конца сезона они не прекратятся, опять ложиться на операционный стол.

— И перед ответной игрой с «Атлетико» вы подошли к тренерам и пожаловались на боли в колене?

— Перед всеми матчами этого сезона мне делали обезболивающие уколы. Но в последних играх даже это перестало помогать, и я играл с невыносимой болью. После игры с «Гимарайншем», состоявшейся за три дня до «Атлетико», я уже не выходил на командную пробежку, продолжая делать лечебные процедуры. Чтобы проверить мое состояние в преддверии встречи с испанцами, врачи попросили меня выйти на предыгровую тренировку. Я провел с командой разминку и ушел с поля, потому что не мог даже наступить нормально на ногу. Но мы все равно пытались сделать все возможное, чтобы я смог принять участие в еврокубковом матче, поэтому я и попал в заявку.

— То есть, несмотря на риск, вы все же хотели сыграть?

— Безусловно! Подобные матчи в карьере игрока бывают не часто. Можно сказать, именно ради них я и уезжал в Европу.

— И что произошло в день игры?

— Утром я провел очередные процедуры, попробовал сделать упражнения, так называемый тест, и почувствовал, что лучше не стало. О чем доложил тренеру и доктору.

— Выходит, в клубе заранее знали, что ваше участие в игре с испанцами под вопросом?

— Совершенно верно. Потом меня вызвал спортивный директор и сказал, что хочет, чтобы я вышел на поле. Я ему откровенно ответил: если на игру выходит футболист, не готовый на сто процентов помочь партнерам, это в первую очередь минус для команды. Когда Коштинья понял, что сыграть с «Атлетико» у меня не получится, он сказал, чтобы я собирал вещи и ехал домой.

— Так за что же вас тогда собираются оштрафовать?

— В клубе хотели меня видеть в пятницу и субботу на базе, но по причинам, о которых сказал выше, я не явился. Скорее всего, именно за это и последует штраф. Я готов отвечать за свои поступки, поэтому в том, что клуб предъявляет мне санкции, никаких проблем не вижу.

— А что скажете об отношениях с Коштиньей?

— К нему не испытываю никакой обиды или антипатии: по-своему он поступает правильно, так как хочет принести команде пользу и результат. Единственная проблема в том, что он стал выражать свои мысли и эмоции публично и неосторожно. Видимо, не задумывался о том, что это может привести к такой не нужной ни клубу, ни мне дискуссии.